X and no one else

Конечно, виноват только я, никто больше, но ведь я не собираюсь никого винить. Так что давай поставим на этом вопросе точку. И возвращаться к тому, что решено раз навсегда, не будем. (Ю. Герман, Дорогой мой человек) — The blame is entirely mine, of course, mine and no one else's, but then I've no intention of blaming anyone anyway. So let's write finis to all this. And let's never go back to what's been decided once and for all.

Полушкин, видимо, решил, что поставил точку; он спокойно и насмешливо смотрел на меня. (Б. Можаев, Трое) — Polushkin seemed to think that he had had the last word in the discussion and looked at me calmly and mockingly.

В городе холостяки нарочно ходят в баню и в рестораны, чтобы только поговорить..., в деревне же обыкновенно они изливают душу перед своими гостями. (А. Чехов, О любви) — In town, bachelors go to public baths and restaurants just to talk with someone... In the country, they usually pour out their souls to their guests.

Ему хотелось чего-то более крупного, это желание всё разгоралось в нём, мучило его и наконец доводило до тоски. Тогда он изливал душу жене, - потому что больше было некому. (М. Горький, Супруги Орловы) — He yearned to do something big, and this yearning grew and grew, tormenting him and driving him to a state of despondency. At such times he poured out his heart to his wife, for he had no one else to talk to.

Отец его, боевой генерал 1812 года, полуграмотный, грубый, но не злой русский человек, всю жизнь свою тянул лямку. (И. Тургенев, Отцы и дети) — His father, a general in the army, who had served in 1812, a crude, almost illiterate, but good-natured type of Russian, had stuck to a routine job all his life.

- Если верить уборщицам, то я, конечно, разгуливаю. Если же смотреть правде в глаза, то я не разгуливаю, а тяну лямку. (В. Кочетов, Журбины) — 'If one listens to office cleaners, I am, of course, gallivanting around. If one faces the truth, however, I'm not gallivanting around, I'm just sticking it out.'

Сказали: "Становись, Матвей, председателем. Больше некому". Стал. И как-то втянулся в это дело, и к нему тоже привыкли, так до сих пор и тянет эту лямку. (В. Шукшин, Думы) — Then it was 'You've got to be chairman, Matvei, there's no one else'. So he had become chairman of the farm. And somehow he had got into the way of it and people had got used to him too, so here he was, still slogging away at the job.